Как строили и восстанавливали церковь Frauenkirche в Дрездене.
Саксонский курфюрст Август Сильный был не только сильным, но и упрямым. Когда городской совет Дрездена в 1722-м году решил построить новую церковь в честь Богоматери, курфюрст не разрешил строить стандартный (хотя и очень большой купол) с деревянным каркасом и внешней оболочкой из медного листа, а предложил построить его из каменных блоков, таких же, их которых строилась вся церковь. Формально: из-за дешевизны, а на самом деле — потому что ему очень нравился купол Санта-Мария-делла-Салюте, той самой, которая стоит на впадении в лагуну венецианского Большого Канала.
Легко захотеть чего-то, будучи курфюрстом. Георг Бэр, архитектор строительства, поддерживал идею цельнокаменной церкви, но опыта в строительстве подобных сооружений у него не было. Т.е нарисовал то он как и было заказано, но начались сложности.
Во-первых: камень — штука тяжелая. Купол церкви получался весом двенадцать тысяч тонн. При том, что опиралось всё это не на землю, а на достаточно тонкий подкупольный барабан — давление было очень значительным и передавалось на опоры очень неравномерно.
Во-вторых: местный камень, очень красивый белый песчаник — достаточно мягкий, пористый, и склонен к деформации под давлением.
В-третьих — как ни странно, в Дрездене бывают дожди, а каменные блоки сложной формы (для купола) изготавливать с нужной точностью не умели и между ними оставались значительные щели.
Это привело к тому, что уже на стадии постройки купольная часть церкви стала трескаться и протекать. Стройку приостановили, и городской совет долго колебался, продолжать ли работу по существующему проекту. Мнения расходились от «посмотрите какая получается красота, не забивайте себе голову мелкими техническими шероховатостями», до «снести, пока всё не посыпалось на голову». Совещались так долго, что архитектор Георг Бэр успел умереть. Однако в итоге решили, что красота важнее технологии, уменьшили и максимально облегчили надкупольный фонарь и сдали здание в эксплуатацию.
И дрезденская церковь Богоматери стала единственным купольным полностью каменным зданием к северу от Альп, визитной карточкой города Дрездена, венцом «саксонского барокко». Курфюрст Август добился впечатления, которого хотел добиться.
Но за производимое впечатление пришлось платить.
(слева) Состояние несущей стены церкви без усиления, начало 1930-х годов. (справа) Состояние несущей стены с усилением металлическими анкерами, тогда же.
Непрерывные ремонты церкви начались, как я написал выше, еще до окончания стройки. Восемь основных несущих опор из мягкого песчаника не могли без деформаций удерживать здание. Более того, через несколько лет дефекты конструкции (ну как дефекты, не умели точнее камень резать) привели к тому, что центр купола отклонился от изначального положения почти на метр. В каменные блоки по всему зданию непрерывно закладывались металлические элементы для усиления. В 1820-х провели частичную перекладку конструкций купола с усилением связей, как между ними, так и и с несущей конструкцией барабана.
Самый большой ремонт в церкви произошёл после прихода к власти нацистов, через всё здание протянули арматуру для улучшения устойчивости.
А потом, 13 февраля 1945 года, прилетели американские бомбардировщики и проблема устойчивости самой большой в мире цельнокаменной купольной церкви была решена окончательно. Вопреки сложившемуся мнению, непосредственно в здание бомбы не попадали. Но центр города горел целиком, занялись деревянные конструкции внутри церкви (хоры, скамьи), плавились металлические части (орган, к примеру). Неравномерный нагрев, разное температурное расширение камня и металлических анкеров, укрепляющих стены… Через два дня после бомбёжки Фрауэнкирхе рухнула.
Немцы бы не были немцами, если бы попытались в этой ситуации сделать хоть что-то. На фото выше видно, что практически сразу после разрушения церкви началась ручная разборка завалов и сортировка разобранного. Но разобрать на энтузиазме голыми руками тысячи кубов камня не могут даже немцы. До 1947 года смогли вынести около тысячи каменных блоков, затем власти самодеятельность прикрыли. Часть уже вынесенных и складированных блоков использовали для ремонта зданий и мощения дорог. На разборку и даже на утилизацию всей груды обломков церкви вначале не было ресурсов, а когда они появились (где-то к началу 1960-х), то не стали делать этого из-за желания людей и протестантской церкви сохранить Фрауэнкирхе хотя бы в таком, разрушенном состоянии. Решили — пусть остаётся как есть, засадили развалины розовыми кустами и объявили их памятником жертвам войны.
Обратная ситуация начала складываться в середине 1980-х. Государство потихоньку восстанавливало разрушенное войной, и в 1985-м году впервые были оглашены планы восстановления Фрауэнкирхе. И снова люди, которые сорок лет ходили к развалинам вспоминать и молиться о погибших, были против, теперь уже против разрушения мемориала. (внизу) Траурный митинг, посвящённый сорокалетию бомбардировки.
Потом ГДР кончилась, и практически сразу идея восстановить Фрауэнкирхе стала реализовываться. Организующей силой была церковь, с одной стороны, и влиятельные граждане Дрездена, собравшие инициативную группу, с другой. Был объявлен сбор средств и нужные деньги были собраны неожиданно быстро. При этом именно государственного финансирования не было: немного дала федеральная земля Саксония, немного город Дрезден, бОльшую же собрали частными пожертвованиями со всей Германии, да и из-за границы.
Собранные в сороковых годах сотни камней привели к общей мысли, что хорошо бы в рамках преемственности старой и новой церкви использовать максимальное количество материала старой церкви в новой. Но легче было сказать, чем осуществить это в реальности.
В начале собирались объять необъятное и использовать чуть ли не всё.
Обломки, которые казались более-менее сохранившимися и имели какие-то зацепки по внешнему виду аккуратно отделяются от груды…
…замеряются, фотографируются с разных сторон и заносятся в каталог.
Камни отправляются на склад, а специалисты начинают думать, куда и какие из них можно использовать.
Составляются такие вот схемы. От руки, а как же.
Однако очень скоро стало понятно, что ручная разборка займёт очень много времени. Удалось собрать около девяти тысяч камней, каталогизировать и найти место — менее чем трём тысячам, а была проведена лишь ничтожная часть работы. Решили, что для символической преемственности этого количества в целом достаточно, и приступили к механизированной уборки развалин. Начиная с этого момента лишь отдельные наиболее хорошо сохранившиеся куски подвергаются сортировке.
Всё вычищено (выше). Видно, что подвал церкви в плане представляет собой греческий равносторонний крест. Для того, чтобы инсталлировать в строящееся здание все современные сети (воздух, вода, электричество), в стенах фундамента были пробиты отверстия, а вокруг старого подвала с наружной стороны стен сооружён новый, современный подвал (около тысячи трёхсот квадратных метров), где всё оборудование и было расположено (на фото снизу его как раз роют).
Проверка георадаром уцелевших стен. Нужно было понять, способны ли они будут нести новое здание, нет ли незаметных снаружи неисправимых дефектов.
Куски металла на переднем плане — как раз та арматура, которую заложили в купол в ходе ремонта 1930-х годов.
Схема расположения на площадке самых больших извлечённых блоков показана на схеме ниже. Там же указаны места, где они находились до обрушения и где, соответственно придётся находиться после восстановления.
Вот такие блоки, по нескольку десятков тонн каждый. Их было немного, около сорока штук.
К вопросу о сравнительной точности каменотёсных работ в середине XVIII и конце XX веков. Современная техника позволила изготавливать каменные блоки так, что зазор между ними при кладке составил около шести миллиметров. Опять же, не было тех проблем с логистикой, блоки можно было делать значительно более крупных размеров и сильно уменьшить количество швов.
Самый большой из старых блоков (95 тонн) и его установка на место.
Для того, чтобы иметь возможность работать не оглядываясь на погоду, над зданием возводят временную крышу, которая на гидравлических домкратах по мере роста стен поднимается всё выше и выше.
Пример использования старых блоков (более тёмные) при строительстве внутри здания. Часть, как мне кажется повторно обработана.
Вообще, из-за того, что новые блоки изготавливались прецизионно (допуск до 1мм), меня не оставляет ощущение игрушечности. Просто народ строит домик из больших-больших кубиков. Вот на следующих фотках сборка центральных колонн. Кубик на кубик на кубик на кубик.
Внутренние опорные конструкции, которые в старой церкви были деревянными, в новой изготавливаются из металла (на фото снизу каркас для хоров). Мне эта фотка больше всех нравится, это ж надо так хитро балки гнуть. Ну и вообще атмосферно.
Основной объём готов, началась отделка, строители переходят к самому сложному, к куполу.
Как я писал выше, все неприятности Фрауэнкирхе возникли из-за того, что её гордость, купол, был очень ненадёжен. Для того, чтобы избежать проблем в будущем, купол в новом зданий изготавливался из бОльших блоков (меньше швов), сами блоки были более точно изготовлены (меньше зазоры); проводилась гидроизоляция подкупольного пространства.Поскольку остановить фильтрацию через поры песчаника возможности не было, был организован сток просочившейся воды. Блоки из старой церкви было решено на куполе не применять, слишком велика ответственность. Ну и, наконец, купол тщательно усилили стальными растяжками и анкерами. Фирма, проводившая работы, пишет, что устойчивость конструкции повысилась в четыре раза по сравнению со старой.
На строительство прибыл директор местного дома дружбы СССР-ГДР.
Ну и одно единственное фото того, что получилось в результате. Фотографий в сети лежит очень много, снятых как снаружи, так и внутри церкви, если кто-то вдруг не видел, не поленитесь посмотреть, там и правда очень красиво. А если есть возможность — смотрите живьём, курфюрст саксонский Август Сильный был прав, что не согласился на банальный медный купол.
