Канализация большого города
Сегодня я расскажу вам про канализацию и утилизацию воды в современном мегаполисе. Благодаря недавнему походу на Юго-Западные очистные сооружения города Санкт-Петербурга я и несколько моих спутников единомоментно превратились из простых блогеров в экспертов мирового уровня по технологиям сбора и очистки воды, и теперь с радостью покажем и и расскажем вам, как это всё устроено!
Труба, из которой мощной струей льётся содержимое канализационного коллектора
Аэротенки ЮЗОС
Итак, начнем. Воде, разбавленной мылом и шампунем, уличной грязью, промышленными отходами, остатками еды, а также результатами этой еды переваривания (всё это попадает в канализацию, а потом – на очистные сооружения) предстоит пройти долгий и тернистый путь перед тем, как она снова верётся в Неву или Финский залив. Начинается этот путь либо в решётке водостока, если дело происходит на улице, либо в “фановой” трубе, если речь идёт про квартиры и офисы. Из не очень больших (15 см в диаметре, все наверняка видели их у себя дома в ванной или туалетной комнатах) фановых труб вода вперемешку с отходами попадает в более крупные общедомовые трубы. Несколько домов (а так же уличных водостоков на близлежащей территории) объединяются в локальный водосбор, которые, в свою очередь, объединяются в районы канализования и далее – в бассейны канализования. На каждом этапе диаметр трубы с нечистотами увеличивается, и в тоннельных коллекторах он достигает уже 4,7м. По такой вот здоровенной трубе грязная водица неторопясь (самотёком, никаких насосов) доходит до станций аэрации. В Петербурге есть три крупных, полностью обеспичивающих город, и несколько поменьше, в отдалённых районах типа Репино, Пушкина или Кронштадта.
Бассейны канализования на карте Санкт-Петербурга
Насосная станция
Бассейн с нечистотами. Вид снаружи
Бассейн с нечистотами. Вид изнутри
В этом помещении установлены решётки, улавливащие крупный мусор
За мутным пластиком можно разглядеть собранное решёткой. Выделяются бумага и этикетки
Принесённое водой
Песколовки
Конструкция на переднем плане медленно двигается вдоль бассейна
Первичные отстойники. Вода в канализации имеет температуру около 15-16 градусов, от неё активно идёт пар, так как температура окружающего воздуха ниже
Процесс биологической очистки проходит в аэротенках – это такие здоровенные ванные, в котороые заливают воду, закачивают воздух и запускают «активный ил» — коктейль из простейших микроорганизмов, заточенных на переваривание именно тех химических соединений, от которых нужно избавиться. Воздух, закачиваемый в тенки, нужен для повышения активности микроорганизмов, в таких условиях они почти полностью «переваривают» содержимое ванной за пять часов. Далее биолически очищеную воду направляют во вторичные отстойники, где от неё отделяют активный ил. Ил снова отправляется в аэротенки (кроме излишков, которые сжигают), а вода попадает на последнюю стадию очистки – обработку ультрафиолетом.
Аэротенки. Эффект «кипения» из-за активной закачки воздуха
Диспетчерская. С высоты видно всю станцию
Вторичный отстойник. Вода в нём почему-то очень привлекает птиц
На Юго-Западных Очистных Сооружениях на этом этапе так же проводится субъектиный контроль качества очистки. Выглядит это следующим образом – очищенную и обеззараженную воду заливают в небольшой аквариум, в котором сидят несколько раков. Раки – существа очень привередливые, на грязь в воде реагируют немедленно. Поскольку эмоции ракообразных люди различать пока не научились, используется более объективная оценка – кардиограмма. Если вдруг несколько (защита от ложных срабатываний) раков испытали сильный стресс, значит с водой что-то не так, и нужно срочно разбираться, какой из этапов очистки дал сбой.
Но это ситуация нештатная, а при обычном порядке вещей уже чистая вода отправляется в Финский залив. Да, насчёт чистоты. Хоть раки в такой воде и существуют, и микробы-вирусы все из неё удалены, пить её все же не рекомендуется. Тем не менее, вода полностью соответствует экологическим стандартам ХЕЛКОМ (конвенции по защите Балтики от загрязнения), что за последние годы уже положительно сказалось на состоянии Финского Залива.
Зловещий зелёный свет обеззараживает воду
Рак-детектор. К панцирю прикреплена не обычная верёвка, а кабель, по которому передаются данные о состоянии животного
Клац-клац
Скажу ещё пару слов насчет утилизации всего того, что из воды отфильтровывается. Твёрдые отходы отвозят на полигоны-свалки, а вот всё остальное сжигают на заводе, расположенном на территории очистных сооружений. В топку отправляются обезвоженный осадок из первичных отстойников и избытки активного ила из вторичных. Сжигание происходит при относительно высокой температуре (800 градусов) для максимального сокращения вредных веществ в выхлопе. Удивительно, что из всего объема помещений завода печки занмают лишь незначительную часть, около 10%. Всё остальные 90% отданы огромной системе разнообразных фильтров, отсеивающих все возможные и невозможные вредные вещества. На заводе, кстати, внедрена аналогичная субъективная система «контроля качества». Только детекторами выступают уже не раки, а улитки. Но принцип действия в общем и целом такой же – если содержание вредных веществ на выходе из трубы будет выше допустимого, организм моллюсска сразу же отреагирует.
Печи
Продувочные задвижки котла-утилизатора. Назначение до конца не ясно, но как эффектно выглядят!
Улитка. Над головой у неё трубка, из которой капает вода (чтобы моллюск не загнулся раньше времени), а рядом ещё одна, со слегка разбавленным дымом из трубы
P. S. Один из самых популярных вопросов, которые задавали к анонсу — «Ну чё там с запахом? Воняет, да?». Запахом я оказался в некотором роде даже разочарован:) Неочищенное содержимое канализации (на самом первом фото) практически не пахнет. На территории станции запах, конечно, присутствует, но очень умеренный. Сильнее всего (и это уже ощутимо!) воняет обезвоженный осадок из первичных отстойников и активный ил — то, что отправляется в печку. Поэтому, кстати, их и начали сжигать, полигоны, на которые раньше свозили ил, давали уж очень неприятный запах для окрестностей…
